Несмотря на всеобщую любовь к музыке «Сектора Газа» в народе, а также интереса к ней в определённых кругах поклонников рок-музыки, отношение большинства ведущих российских рок-музыкантов и столичной интеллигенции резко отличалось. Их мнение часто варьировалось от холодного и сдержанного до резко негативного. Интеллигентный, столичный и в массе своей «прозападный» русский рок в целом не принял «фолковый», «аутентично славянский», «народный стиль» этой провинциальной группы. Стиль рок-музыки раннего «Сектора Газа» (приблизительный период с 1990-го по 1996-ой) — часто характеризуют как «колхозный». Такую характеристику стилю дала критика из различных социальных групп — во-первых, со стороны идеологически православных «русских рокеров», не приемлющих русский мат и жёсткий реализм бытия, во-вторых — в среде православных национал-монархистов лирика «Сектора» так часто критикуется за якобы, с их точки зрения, «пропаганду» русского мата, язычества, сатанизма, алкоголизма, наркомании и сексуального распутства русского народа. В-третьих — со стороны различных сообществ политизированных панков, считавших (и считающих) музыку «Сектора» слишком «русской-народной» и «колхозной» по звучанию и недостаточно «политической» и «идейной» для эталонов западного панк-рока. В среде городской столичной интеллигенции стиль просто получил прозвище как «колхозный рок», возможно, из-за того, что в ранней музыке группы было ярко выражено живое «фолковое» начало: народная речь (русский мат, а также своеобразная манера речи деревенских жителей и провинциальных горожан русской глубинки), русские народные, советско-эстрадные мелодии и даже целые народные стили (частушки) в рок-обработке. Сам Хой тоже бывало в шутку называл свой стиль «колхозным» панк-роком. Вариант «колхозный панк» как обозначение стиля «Сектора Газа» довольно часто можно встретить в интервью с известными российским рокерами.
В одном из своих интервью лидер группы «Алиса» Константин Кинчев на вопрос об отношении к группе «Сектор Газа» сказал, что «колхозный панк — не близкий мне жанр», однако отметил, что Хой достиг определённых вершин, жалко, что он умер рано». В другом интервью, которое было до этого, Кинчев рассказал историю о том, что встречался с Хоем в начале его музыкальной деятельности году в 88-89, он просил передать кассету с его песнями Майку Науменко, что Кинчев и сделал.
…У меня нет однозначного отношения. Я знаю такую группу, понимаю, что у неё есть много своих поклонников. Но я всё-таки сторонник чистого русского языка. Без элементов ненормативной лексики и всяких жаргонных слов…
Интервью «Валерий Кипелов: «Кристина Агилера — одна из лучших певиц», 10.05.2007, NEWSmusic.ru[5]
Тем не менее, само панк-сообщество очень негативно относится к любым попыткам причисления музыки «Сектора» к панк-року и вообще к панк-движению, поэтому термин «колхозный рок» (а не «колхозный панк»), видимо, является более политкорректным вариантом.
…»Сектор Газа» не был в волне панк-рока! Он вообще не понимал музыки! Он взял группу «Queen», написал сверху «хуй» — и всё!!! А у нас — конкретные истории! Как у Гоголя, как у Эдгара По! Я не колхозный панк! Я хороший придурок, в хорошем понимании, понимаешь?..
Михаил «Горшок» Горшенёв, Король и Шут[6]
…Некоторые считают «Сектор Газа » голосом народа, но я сам никогда не относился к такой «категории» народа, так что я так не считаю. Сам бы никогда не слушал эту группу, если бы не замполит в армии, который любил её. Не по собственной воле слушал все альбомы и не по одному разу. Не могу сказать, что обогатился каким-то опытом. У меня «Сектор Газа» ассоциируется с деревней, колхозный панк, тусовки с магнитофоном и пацанами…
Андрей «Князь» Князев, Княzz[7]
В другом интервью, последователь «колхозного» стиля, а также бывший гитарист Сектора Газа Игорь Кущев, прямо указывает на самостоятельность изобретённого звучания:
…Не стало человека, который дал целое направление в рок-музыке — „колхозный панк“. Я же решил продолжить…
Интервью И.Кущева воронежской газете «Эфир 365» (8-14 мая)[8]
Идеи «колхозного», русского уникального, не перенятого с Запада стиля в рок-музыке продолжил Игорь Кущев в своём проекте Ex-Сектор Газа.
Возможно, из-за своего народного, того самого «колхозного», русского звучания «Сектор Газа» так и не был включён в «Легенды русского рока», а их песни так и не прозвучали в эфире радиостанции «Наше радио».
Также «Сектор Газа» очень редко участвовал в различных общих проектах и концертах российского рок-движения. Его практически невозможно было услышать на радио, крайне редко на телевидении. Парадокс: «Сектор Газа» был в глубоком андеграунде — но эту группу знало всё СНГ. На музыке этой группы выросло поколение 1990-х. Тем не менее, критика из советских столиц была более снисходительна к коммерческому рокапопсу и стилевому плагиату, но не к «Сектору Газа».
Возможно, это было связано с тем, что в столицах России — Москве и Петербурге — на рубеже 1980-х и 1990-х сформировалась особая субкультура, состоящая из столичной окололитературной интеллигенции (поклонников поэзии салонных бардов) и поклонников западной, в частности, английской и американской, а позднее — скандинавской музыки, не признающих русскую культуру. «Сектор Газа» критиковали за русский мат, примитивные «деревенские» тексты: песни на тему секса, алкоголя, деревенского быта, в то время как западные рок-группы, поющие фактически о том же на английском и финском языках, такие как «AC/DC» (Австралия), «ZZ-Top» (США), «Korpiklaani» (Финляндия) — наоборот, воспринимались этой же критикой гораздо более лояльно. Стоит также отметить, что далеко не все песни Сектора Газа были пошлыми и не всегда содержали в себе ненормативную лексику. Яркий пример этого — песня «Туман» 1996 года, повествующая о печальной судьбе русского солдата на протяжении 20-го столетия. Во второй половине 90-х «Туман» и ряд других песен с отсутствием ненормативной лексики («Пора домой», «Life», «Песенка» и др.) активно ротировались в эфире радиостанции «Юность».
Вполне возможно, что одной из причин холодного отношения к группе также является её место создание, то бишь Воронеж. Для российского рок-движения характерно было то, чтобы группы были родом из Москвы, Петербурга или Екатеринбурга, пускай даже эти группы были приезжими. Но за всё своё существование группа так и не переехала в одну из рок-столиц, выезжая из своего родного Воронежа лишь на записи альбома или концертные выступления.
Сам Юра Хой особо не жаловался на то, что он не состоит в рок-тусовках и его мало узнают в лицо. В интервью программе «Звуковая дорожка» (РТР) Хой сказал, что ему «в кайф, что в лицо никто не узнают, от этого хуже и лучше не становится» и что у него «нет мечтаний, как у Киркорова, съездить в метро или прогуляться по улице, так как я могу это спокойно сделать».
